Поиск:
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


Статьи

АТТАЛИ (ATTALI) ЖАК (Р. 1943):



АТТАЛИ (ATTALI) ЖАК (Р. 1943) - - франц. политолог, экономист, литератор. Особый советник президента Миттерана с 1981, член Гос. совета Франц. республики. Возглавлял (до 1994) Европ. банк реконструкции и развития, задача к-рого - сделать менее болезненным для стран Вост. Европы переход от планируемой централизованной экономики к рыночным отношениям. Автор концепции "нового мирового порядка", представляющей собой апогей либерального направления обществ. мысли с ее установкой на распространение зап. ценностей (свободный рынок, плюралистич. демократия) на весь мир. В наступающем "гипериндустриальном" об-ве сама система услуг трансформируется в товары массового потребления, на основе технологии манипуляции информацией (компьютеризация, микропроцессоры и т.п.). Опираясь на достижения обществ, наук (труды Леви-Стросса, Броделя, Ж. Дюмезиля, И. Пригожина, И. Валлерстайна и др.), А. дает свой синтез предыдущего социального развития. Каждая социальная форма организации людей должна научиться управлять Насилием - как со стороны людей, так и со стороны природы. До сих пор существовало три формы управления насилием: Сакральное, Сила и, наконец, Деньги. Каждая из этих форм определяет порядок, соответствующий типу об-ва. Одна социальная форма сменяет другую, не вытесняя ее окончательно; более того, все три представлены в нашей повседневности. Необходимость управлять насилием не исчезает, и вместе с этим сохраняется "трехфункциональная трилогия власти". В раннеср.-век. Европе возник радикально новый способ управления Насилием, противостоящий Сакральному и Силе, - Деньги, а вместе с ними рынок и капитализм. В этом новом порядке власть измеряется количеством контролируемых денег - вначале с помощью Силы, затем Закона. В отличие от двух предыдущих порядков, где социальные формы могут сосуществовать на соперничающей основе. Рыночный порядок всякий раз организует вокруг единств, формы, претендующей на мировое влияние. От формы к форме расширяется фракция социальных отношений, управляемых Рынком, контролирующим Насилие; растет часть мира, где царит "Закон Денег". Сегодня мы вступаем в Девятую форму этого порядка. Каждая из восьми предшествующих форм характеризовалась следующими общими чертами: 1. Ее центр - город ("сердце"), в к-ром сконцентрирована финансовая, техн., культурная (но не обязательно полит.) власть. Его элита регулирует цены и прибыли, финансирует художников и исследователей; 2. Вокруг "сердца" образуется "среда", состоящая из многочисл. стран и регионов, потребителей продукции; 3. Далее следует "периферия", находящаяся еще частично в Порядке силы, и продающая свое сырье и труд первым двум, не имея доступа к богатствам "сердца". Каждая форма реализует технологию более эффективную, чем предыдущая, по использованию энергии и организации коммуникации. Она остается стабильной, пока обеспечивает достаточный спрос на свою продукцию и прибыль. Когда этот механизм стопорится, форма распадается: пока ее место не займет новая форма, об-во переживает кризис. Рыночная форма имеет весьма краткую длительность по сравнению с долгими периодами кризиса, к-рые А. считает "естеств. состояни-ями об-ва". С 13 по 20 в. Рыночный порядок сменил восемь форм, к-рые характеризовали: 1. Восемь "сердец": Брюгге к 1300, Венеция к 1450, Анвер к 1500, Генуя к 1550, Амстердам к 1650, Лондон к 1750, Бостон к 1880, Нью-Йорк к 1930. 2. Восемь гл. техн. инноваций, из к-рых важнейшие: кормовой руль, каравелла, паровая машина, двигатель внутр. сгорания, электрич. мотор. 3. Восемь социальных функций, выполняемых сферой услуг (кормить, одевать, перевозить, содержать, развлекать и т.д.) последовательно стали предметами потребления). Так дилижанс сменился автомобилем, прачечная - стиральной машиной, рассказчик - телевизором. Старые профессии исчезают, новые появляются. Сегодня мир находится в конце кризисного периода и на заре новой - девятой - рыночной формы, к-рая сулит "долгий период изобилия". Гл. причину кризиса А. усматривает в росте цен не на энергию, а на образование и здравоохранение, поглощающие все большую часть производимых ценностей и уменьшающие рентабельность экономики. Наступление девятой рыночной формы возвещают новые технологии, к-рые А. определяет как "автоматизацию манипуляции информацией"; новые предметы, заменяющие услуги, к-рые ранее оказывались людьми, он называет "номадич. (кочевнич.) предметами". В отличие от господствующих форм потребления предыдущей эпохи, к-рые находились в доме и требовали включения в сеть (холодильник, стиральная машина, телевизор), "номадич. предметы" портативны, не привязаны к месту, их можно носить с собой или возить в автомобиле. Портативные телефоны, факсы и компьютеры преобразуют саму организацию труда. Это предвестники более важных предметов, к-рые в качестве массовых станут источниками прибылей, структурируя новый экон. и социокультурный порядок. Предметы самодиагностики, самолечения и мед. протезирования, а также предметы для обучения сократят потребность во врачах и педагогах, но увеличат количество специалистов в области манипуляции информацией: этой области промышленности обеспечено большое будущее. Новые портативные вещи "совр. кочевника" - факс, телефон, видео, искусств, органы и т.д., подготовят в ближайшем будущем индивидуализацию и индустриализацию услуг в сфере досуга, преподавания, диагностики, лечения и т.д. В этом об-ве возобладает т.н. "кочевнич. культура": в условиях либеральной рыночной культуры "новые номады" - богатые граждане-потребители будут странствовать, приобретая товары, информацию, новые впечатления и ощущения. Это царство карнавала, апология нарциссизма, индивидуализма. Каждый сможет в краткий срок измениться сам благодаря средствам самообразования и самолечения. С этой т.зр. нынешняя технол. мутация масс-медиа готовит ряд других: телевидение постепенно становится чем-то вроде библиотеки программ для самообучения и ухода за собой, а не только источником пассивно воспринимаемых зрелищ. Человек завтрашний, трудящийся-кочевник, временно занятый на предприятиях, к-рые тоже кочуют в поисках самой низкой оплаты неквалифицир. труда, потребитель "номадич." вещей, сам себе хозяин, располагающий информацией и средствами манипулирования, будет одновременно больным и врачом, учителем и учеником, зрителем и актером, потребителем своей собств. продукции, смешивая фантазию и реальность в мир с неопр. очертаниями. В этом об-ве высокие доходы будут уделом тех, кто обладает рентой знания или информации; капиталы отправятся туда, где труд будет наиболее творческим, каковы бы ни были его издержки, и туда, где труд нетворческий будет по самой низкой цене. Им будут противостоять "бедные номады", к-рые бегут из "испытывающей нужду периферии" в поисках пропитания и крова над головой. В этой новой социальной форме человек станет номадом без стабильного адреса и семьи: он будет носить на себе и в себе все, что составит его социальное значение. Социальный идеал здоровья и знания - движущий мотив соответствия норме, из страха стать исключением. Эфемерное станет законом, нарциссизм - гл. источником желания. Логика развития науки и экономики ведет А. к предсказанию возникновения "генетич. протезов".: "сама Жизнь станет номадич. предметом". Человек будет воспроизводиться серийно как объект или подобно животным, к-рых "он ест или к-рыми окружает себя". От Сакрального порядка к Денежному соответствует переход от "реального каннибализма" к рыночному потреблению протезов, тела, превращенного в предмет. Эта эволюция все больше использует природные ресурсы, заменяя живое артефактами. Человек злоупотребляет своим местом в Природе и Вселенной. А. предостерегает от иллюзии беспредельности перемен в процессе совершенствования материального мира. Человека следует спасти от него самого, поставить ограничения его собств. химерам. Человек - "квартиросъемщик" на планете: без различения добра и зла, без "чувства священного", без "нового завета" между человеком и природой его выживание невозможно. А. указывает на необходимость перехода к более высокому уровню междунар. организации - "Планетарной полит, власти, требующей соблюдения норм в областях, где "Жизнь находится под угрозой". Номадич. предметы, этот фактор свободы и личной автономии, суть в то же время фактор мятежа. Тот, кто не привязан ни к чему, готов ко всему; новые предметы не заполняют отсутствия смысла и стабильности; свобода, если это "свобода скуки", стремится заполнить пустоту путешествиями, в том числе и такими, откуда не возвращаются - наркотики. Где разовьется эта новая форма? Прежде всего в Азии: за последние 20 лет этот континент развивался в 3 раза быстрее, чем Лат. Америка, и в 6 раз быстрее, чем Африка. Ведущую роль здесь играет Япония. Затем идут США, - "общество кочевническое по сути, избранный край масс-медиа". Наконец, Европа или "Европы", к-рая остается заложницей ею же созданных понятий - нац. государства, идентичности, обществ, служения, социального обеспечения и т.п. Это оборачивается высокими издержками в оплате труда. Если Европа не хочет стать рынком сбыта "кочевнич. вещей", произведенных за ее пределами, она должна принять новые институционные рамки и создать "демократию без берегов", в противовес ограниченному сооб-ву, к-рое рождается сейчас. А. предлагает свою концепцию Европы, подвергая сомнению расхожие представления о ней с помощью следующих вопросов: "Где начинается Европа? Где она кончается? Имеет ли она границы географические? культурные? религиозные? Является ли она христ. клубом? Находится ли она в пределах своих границ или же там, где проживают ее народы? Принадлежит ли она больше Сибири, этой части России, или Нью-Йорку как части Америки? Простирается ли она от Атлантики до Урала, и в этом случае о каком побережье Атлантики идет речь?" Европа, по определению А., есть континент-номад по преимуществу: она присутствует в разных местах в большей или меньшей степени. Прежде всего, она присутствует в Америке: по крайней мере США, Канада, Мексика и Бразилия возникли как нации европейские; в Нью-Йорке, Чикаго, Ванкувере, в Буэнос-Айресе и Мехико живет больше европ. народов, чем в Париже, Мадриде или Лондоне. Америка быстрее реагирует на нужды "Европы восточной", нежели сама зап. Европа. Вплоть до последнего времени история превратила Атлантику во "внутр. море", объединяющее континенты. А. привлекает возможность евро-атлантич. сооб-ва, к-рое могло бы прийти на смену Европ. сооб-ву. Но это едва ли произойдет: оформляющаяся идентичность всего Амер. континента скорее ориентирует его в сторону Тихого океана. Однако они нуждаются в сильной Европе, чтобы разделить с ней груз проблем бедных народов планеты, окружающей среды, а также в том, чтобы она взяла на себя заботы о Вост. Европе и России. С другой стороны, ограничены ли "Европы" Уралом или простираются за его пределы? Долгое время ответ был прост: границы определялись распространением зап. христианства. В наши дни Европа включает также в качестве составляющих православие и мусульманство. "Европы" находятся и за Уралом: ибо если Россия - европ. страна, она простирается вплоть до Владивостока. Продолжаются они и к югу: в Европу могут быть включены Грузия и Армения, как страны христианские, но также страны Магриба, Центр. Азии и т.д. Так Европа оказывается без опр. границ с Азией и должна прежде всего, определить себя как место многокультурной памяти, как "дух". Чтобы остаться на уровне новых задач, европейцы должны выбрать образ будущей Европы. В работе "На пороге нового тысячелетия" А. предлагает четыре сценария, между к-рыми надлежит сделать выбор. 1. Европ. сооб-во ограничивается полит, союзом 12 стран, изолируясь от других "Европ", учреждая островок могущества и социальной гармонии в океане беспорядка. Это федеральный европ. союз. 2. Сооб-во быстро расширяется на Восток в форме общего рынка, протекционистского на границах, но без полит, интеграции. Это Европ. пространство. 3. Сооб-во, как и остальной континент, мало-помалу растворяется в большом мировом рынке; это победа Америки, ее ценностей и ее продуктов. 4. Европ. союз, реформированный и расширенный, становится одним из столпов экон. и полит, континентального единства, - континентальным союзом. Прогноз А. состоит в том, что второй вариант, отвечающий герм. интересам, наиболее вероятный выбор конца столетия; что третий придет ему на смену; четвертый особенно труден и предполагает полит, волю элит и народов к тому, чтобы сделать Европу лабораторией новой демократии с подвижными границами: франко-герм. союз был бы особенно необходим для ее успеха. В случае неудачи этих вариантов возможен пятый: средиземноморский союз, к-рый объединит все народы по обе стороны Средиземного моря. Заинтересованная в сильной Европе Америка будет благоприятствовать Континентальному союзу. Его задача - дать всем народам континента конфедеральные институты, не распуская Европ. союз, к-рый станет страной-членом. Для этого "Европы" должны согласиться с тем, что они не только "христ. клуб", но пространство без границ, от Ирландии до Турции, от Португалии до России, от Албании до Швеции; что они в культурном отношении предпочитают "кочевничество" оседлости, широту - замкнутости на себя. Континентальный союз, гл. движущей силой к-рого станут Европ. союз и Россия, может стать полюсом стабильности в мире, составляя противовес амер. империи. Во все времена человеч. существо стремилось преодолеть мимолетность жизни приобщением к вечности. Поиск Закона в течение тысячелетий составлял гл. европ. путь к Вечности. Полит, власть обретает свою легитимность в ее способности придать смысл времени, дать необходимое пространство и защиту вечным ценностям. В совр. Европе власть может обрести эту легитимность лишь заново определив пространство своего существования. Сегодня прогрессистский универсализм с его стремлением навязать свои закон всему миру, угас. Сохранились лишь две европ. ценности, к-рые претендуют оставаться универсальными законами: это рынок и демократия. Однако их недостаточно, чтобы удовлетворить жажду универсального, справедливости или вечности - того, что род людской вкладывает в понятие Закона. Ответственность европейцев перед континентом состоит в том, чтобы ответить на этот вызов в новых условиях - на уровне континента и нового номадизма. Соч.: Au propre et au figure. P., 1988; Lignes d&horizon. P., 1990; Europe. P., 1994; На повороте нового тысячелетия. М., 1993. Т.М. Фадеева
Похожие на АТТАЛИ (ATTALI) ЖАК (Р. 1943) слова / понятия:

АТТИС
АУДИОСКОПИЯ
АУДИОВИЗУАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА
АУДЛАНГ
АУДУМЛА
АУЭРБАХ (AUERBACH) ЭРИХ (1892-1957)
АУКТОР
АУМ
АУР
АУРА